Kino Daily Мало кто осведомлён, что харизматичный Евгений Моргунов вступил в мир большого экрана задолго до триумфального воплощения образа Бывалого в легендарной троице. Когда Леонид Гайдай пригласил его в актёрский ансамбль, портфолио Моргунова уже насчитывало свыше сорока ролей — существенно больше, чем у Георгия Вицина или Юрия Никулина перед их дебютом в «Пёсе Барбосе и необычном кроссе».
Путь 16-летнего фрезеровщика с завода к актёрству стартовал в 1943 году с поступлением в московское училище при театре Александра Таирова. Легенда, которую сам Моргунов любил пересказывать, гласила: всё началось с письма лично Иосифу Сталину, где отчаянный юноша молил вождя о содействии в мечте стать артистом. Не питая иллюзий, он отправил послание, но через две недели его разыскали и доставили к прославленному режиссёру-педагогу. Таиров экзаменовал абитуриента и зачислил в своё заведение.
Спустя год Моргунов перешёл во ВГИК, стремясь к кинематографу, а не к театральным подмосткам. Шепот о сталинской протекции, по слухам, открыл ему двери в кино ещё до диплома — правда, на старте это были эпизоды и массовые сцены. Прорыв случился в 1945-м: в эпической «Молодой гвардии» двадцатилетнему актёру досталась роль предателя — одного из антагонистов, предавших подпольщиков.
Эта негативная гипертрофия в ленте, ставшей иконой для послевоенного поколения, наложила отпечаток. Режиссёры сторонились Моргунова, опасаясь нежелательных ассоциаций с его экранным образом.
Судьба повернулась в 25 лет: диагностированный прогрессирующий диабет — беда, типичная для сверстников военного лихолетья — нарушил метаболизм, спровоцировав стремительный набор веса. К середине 1950-х стройный, юный юноша эволюционировал в пухлого, лысеющего мужчину неопределённого возраста. Именно в этом облике его и представил Гайдаю Иван Пырьев.
Режиссёр позднее деликатно вспоминал: при первой встрече Моргунов показался ему ветераном, старше и закалённее самого Гайдая, с аурой солидности и зрелости. Лишь изучив биографию, Леонид Иович изумился: актёр был младше на целых пять лет и войны не познал. Гайдай признавался, что ранние фото и роли Моргунова вряд ли привлекли бы его внимание. Получается, именно недуг и трансформация внешности стали тем импульсом, что вознесли Евгения к вершинам комедийного успеха.
Ирония судьбы усугубилась: воплощая «Бывалого» — фигуру авторитетную и бывалую, — Моргунов оказался самым юным в квартете (с Вициным, Никулиным и Гайдаем) и единственным, кого миновала война. Тем не менее, он упорно проецировал амплуа на жизнь, позиционируя себя как гуру кинематографа. Это привело к трениям; Гайдаю осточертели разборки, и он, по всеобщему мнению, преждевременно расформировал трио.
После разрыва Моргунов не сдавался: продолжал сниматься, экспериментировал с режиссурой и сценариями. Однако былой ореол угас; в отличие от коллег, Вицина и Никулина, оставшихся на пике востребованности, он не вернул былой блеск. Гайдай, Вицин и Никулин удостоились звания народных артистов СССР, а Моргунов так и остался заслуженным артистом РСФСР — в основном благодаря гайдаевским шедеврам.
Коллеги отзывались о нём неоднозначно. Георгий Данелия подмечал: за маской бравады и самоуверенности, порой переходящей в дерзость, прятался уязвимый, глубоко талантливый человек, так и не сумевший полностью раскрыть свой потенциал в профессии.
